Пока длилась беседа Тобиаса и князя, у Доминики выкралось время хоть чуточку обдумать всё произошедшее. Поэтому она притихла на время, лишь краем уха слушая разговор мужчин. Купля-продажа девочек - привычная тема для беседы, особенно в этом кабинете. Но в какой-то момент слова князя резанули слух Ники. Девушка резко повернула голову, оглядывая Лючио испепеляющим взглядом. Никто в борделе ни смел её так оскорблять. Она перевела взгляд на Тобиаса, будто прикидывая своё положение и возможность что-то ответить князю, но решила, что в этом случае лучше промолчать. Тем более с каждым словом Лючио настроение Тобиаса значительно изменялось не в наилучшую сторону, что было видно по выражению лица мужчины.
Теперь Доминика уже с интересом наблюдала за развитием событий. С каждой секундой кончики губ девушки всё более взмывали вверх. Она не смотрела ни на одного мужчину, ни на второго. Но то, что Тобиас не решил вопроса сию же секунду, безусловно, её радовало.
Прощаясь, Лючио подошёл к Нике, коснувшись губами её руки. Она лишь одарила его ледяным взглядом и поспешила отвести свой взгляд в сторону, боясь посмотреть на Тобиаса, когда князь покинул комнату. Разговор с дежурным администратором оттянул недавно начавшуюся и незаконченную беседу, но ненадолго.
Услышав слова мужчины, Доминика некоторое время не двигалась с места. А внутри что-то сжалось и встать с кресла было бы затруднительно. Наконец переборов собственные эмоции, девушка медленно подошла к Тобиасу. Сейчас было бы правильным не выводить его из себя да и вообще не иметь с ним дел, так как после ухода князя мужчина был мрачен.

Хотела ли быть она шлюхой? Может быть, если бы другого выбора не было, то Ника не настолько бы и расстроилась, оказавшись наравне с другими. Но ведь выбор был, поэтому сейчас для Доминики было неприемлемо опуститься столь низко. Тем более сделать такой выбор самой.
- Нет. Не хочу, - прошептала Ника, не глядя на мужчину, а наоборот, отводя взгляд и пытаясь не встретиться с глазами Тобиаса: - Но я и не хочу жить во лжи. Правда ты мне не оставляешь выбора... - всё также шёпотом произнесла девушка, понимая, что мужчина всё-таки даёт ей выбор. Но вот становиться шлюхой… перетерпеть такое унижение, так низко пасть она не могла. Никогда. Нет!
А кто я теперь здесь? Такая же как и все. Один промах, одна ошибка и меня будут продавать для временного пользования.
- Никем, - голос прозвучал ещё тише. Странно, что Доминика могла так быстро сдаться, но сейчас не было другого варианта. Чем больше она будет противиться, тем хуже сделает себе, а Тобиас вполне мог сделать с ней всё, что ему угодно. Она не принадлежала борделю, но принадлежала Келебро, а не самой себе. Эта мысль пугала.
- Теперь ты доволен? - поднимая глаза на мужчину спросила Доминика уже более уверенным голосом, хотя слезливые нотки давали о себе знать. Но нет, она не заплачет. Не сейчас. Руки немного подрагивали. Ника слегка закусила губу, тут же почувствовав боль, но ещё сильнее прихватив нежную кожу зубами. Эта боль не могла довести девушку до слёз, но могла отвлечь на некоторое время от собственных мыслей.

Доминика привыкла реагировать на те или иные вещи по-своему. Прикосновения Тобиаса всегда вызывали дрожь по всему телу, которую девушка умело скрывала, лишь нагло улыбаясь, смотря мужчине в глаза. Раньше она могла позволить себе оттолкнуть его и быть уверенной в своей безнаказанности, а сейчас... Ника слегка вздрогнула, будто бы от неожиданности. И хотела было привычным жестом отстранить мужчину, но, уперевшись ладонями о грудь Тобиаса, остановила себя от дальнейших действий.
- Знаешь, я впервые жалею о том, что в тот первый день, когда я пришла сюда, я встретила тебя, - прошептала Ника, не скрывая злости: - Я не хочу опускаться до уровня шлюх этого борделя теперь. Не хочу, слышишь! Я... - не договорив, Доминика опустила голову, чувствуя, как по её щеке скатилась слеза. Нет, она была рада, что встретила его, но… лучше бы он оказался действительно её братом, лучше бы она была грешницей, которая спит со своим собственным братом. Она просто не хотела, пусть даже в будущем, опускаться до такого. Доминика была уверена в том, что рано или поздно мужчине надоест играть в эти игры, и тогда она сама окажется среди шлюх. Это было неизбежно в её понятии.
Чёрт подери! Успокойся. Уткнувшись лбом в плечо мужчины, Ника даже не расслышала его разговор по телефону. В голове стоял гул, от которого не так просто было избавиться. Она запуталась, потерялась и совершенно не знала, что ей теперь делать.
- Я - твоя женщина. Я запомнила, - прошептала Доминика. Она пыталась сдерживать слёзы, которые всё равно струились по щекам.

Доминика слегка мотала головой на каждый вопрос мужчины. Нет, ты этого не говорил, но... это ничего не меняет, не меняет моего положения. Всё это она не могла высказать вслух, да и зачем? Переборов себя, девушка немного успокоилась и слёзы высохли.
После слов Тобиаса она немного неряшливо оглядела собственное платье и подняла глаза на мужчину, заметив, что тот слабо улыбнулся. Кончики губ девушки чуть вздёрнулись вверх, но вряд ли это было так заметно.
- Ты добился того, чего хотел. Сделал из меня тихую и послушную. Теперь прежде чем что-либо тебе сказать, я должна сто раз подумать, - тихо начала Ника, а в глазах зажёгся хитрый огонёк: - Только вот... Ты действительно свыкнешься  этим? Просто представь, что теперь никто не будет тебе так надоедать, как я, - уже улыбаясь, проговорила она, проводя ладонями по плечам мужчины: - Никто не будет тебя отвлекать без повода... Я буду тихой, я буду молчать, если ты так хочешь. Только вот, в таком случае, ты не возьмёшь меня здесь, прямо на столе, после обронённых мною грубых слов в твой адрес, - Доминика хитро прищурилась и, пожав плечами, отвернулась. На лице её сияла улыбка, которую она пыталась скрыть, но не особо рьяно.
Не то чтобы она забыла о том, что произошло некоторое время назад, просто удержать себя Ника не могла. Ей ещё долго придётся привыкать к новому способу существования в этом месте.

Тобиас резким движением опустил Нику животом на стол, так быстро, что девушка даже не успела ничего сказать или противиться. Да и сейчас это было плохой идеей, приходилось молчать, вместо того, чтобы кричать на него. Почувствовав резкую боль, когда мужчина сжал её ягодицы, Доминика вскрикнула. Она прижала лоб к прохладной поверхности стола. Сейчас физическая боль наряду с душевной ощущалась особенно ярко. Он усмехнулся, а Ника просто молчала, пытаясь перетерпеть боль.
Наконец, пересиливая себя, Доминика оторвала лоб от стола, слегка упираясь руками, чтобы не потерять равновесие. На смену растерянности приходила неуверенность, сменяющаяся злостью на весь мир, и так по кругу.
Хочешь? Хочу. - Нет, - довольно резко ответила Ника, чуть поворачивая голову на голос Тобиаса. Как же она сейчас его ненавидела, но не больше, чем себя. Так попасться на его уловку и быть послушной марионеткой в его руках. Но всё же не желать, чтобы что-либо изменилось. Более того, желать, чтобы всё осталось так, как есть. Она будет его женщиной и будет послушной. Она никогда не уйдёт сама и будет держаться до последнего, а потом... всё будет так, как захочет он.
- Отпусти меня, Тобиас. Мне больно, - прошептала Ника, когда терпеть уже не было сил: - Пожалуйста, Тобиас, - всё также шёпотом заставила себя произнести подобное. Чёрт. Что же ты со мной делаешь? Я никогда не была такой... не буду. Не хочу! Я не могу так...