1) Имя
Лючио Риманец

2) Возраст
33 года

3) Биография
Этот высокий красивый мужчина с тёмными глазами, сверкающими насмешкой, окутан какой-то тайной. Риманец баснословно богат, но никто, в сущности, не знает, откуда он явился. Он называл себя князем, и нельзя не верить этому, глядя на величавый поворот головы и благородную осанку этого красивого брюнета. Появившись однажды в городе, он вскоре появился в борделе, но ни одна девушка не могла похвастаться тем, что оказалась в постели с этим мужчиной. Он предпочитал пить без меры, давал себе свободу и становился необуздан, но никогда не делался грубым и вульгарным, а его странные рассуждения производили неизгладимое впечатления на тех, кто их слышал. Странно он существо, и никто не мог бы сказать, что он потерян для общества, но он держался так обособленно, что никто не мог понять, откуда в его глазах такая странная бесконечная печаль. Он - воплощённая загадочность...
Спросите меня: откуда ты родом? И я задумаюсь, а потом разведу руками: да разве на такой вопрос возможен иной ответ? Спросите меня: кто твои родители? И мой бледный лоб пересечет морщина, и пройдет немало времени, прежде чем я наконец произнесу: неужели только они способны подарить жизнь? Спросите меня: кто ты сам, наконец? И смех мой будет вам горькой наградой: что толку знать это, когда срок вашей жизни истекает, а все вопросы бессмысленны пред Вечностью?
Страны, лица, века. В попытках понять, полюбить, быть может, простить… Напрасно. Мелкие страсти, ограниченные интересы, ничтожные стремления.…
Зачем я здесь? Молчание будет вам ответом, и лишь скорбная морщинка пересечёт гладкий лоб. Не знаю… Быть может в попытке убежать от самого себя пришёл я на эту проклятую грехом богатства землю, а может быть в тщетной попытке убить вас? Зачем вам знать мой мотив? Всему своё время, пусть всё идёт своим чередом. Мудрец сказал однажды: «Всему свой час и время всякому делу под Небесами». Вы поймёте, быть может, но не сейчас и не здесь… Развлекайтесь, господа, развлекайтесь! Я же постою в сторонке, потягивая терпкое вино, подобное тому, как пил прокуратор Иудеи в невыносимый день четырнадцатого числа весеннего месяца нисана….

4) Характер
Нет существа менее импульсивного или более обремененного умыслом, чем я. Верьте или не верьте, как хотите. Вера - такое чувство, которое навязать принуждением нельзя. Если б сказал вам, что я опасный товарищ, что я люблю зло больше, чем добро, что я ненадежный руководитель человека, что бы вы подумали? Но я не притворяюсь, у меня только одна вера! Глубокая и страшная вера! И хуже всего, что она правильна, правильна, как машина мироздания!
Удивительное обаяние, соединённое с поразительным цинизмом, составляет основную черту характера. Что за странное существо - что за странное смешение философии, светскости, чувства и иронии, которые, казалось, вились, как жилки листа, через изменчивый темперамент этой блистательной полутаинственной личности, властной, полужестокой, полуласковой, смотрящей временами на всю жизнь как на вздорную шутку и на людей - как на действующие лицо пошлой забавы. Презрение сквозило на его лице в эти минуты.
«Не заходи за черту…» Сколько раз вы окажетесь способны произнести это, пока слова не превратятся в пустой звук и значение их не растворится в пространстве? А может, до тех пор, пока буквы кредо не впечатаются в душу, в кровь, не проникнут насквозь всё существо?.. Нет? Такое не для вас? Тогда отвернитесь, а ещё лучше – убирайтесь вон. Ваш взгляд, ваш вид, ваш тихий голос претят моему сознанию. Слишком чуждо, чересчур приземленно. Для меня же не существует ограничений страшнее, чем те, что я сам создал для себя…а их немало. За моей чертою – мрак. Но терять мне нечего. Всё, обретённое мною, - лишь прах. Возможно, со временем и вы осознаете, – хотя бы это.… И при мне всегда моя боль: я не бываю одинок.
…Вы по-прежнему здесь? Вы утомили меня, мне нет до вас никакого дела. Дверь – налево: ступайте.… Отказываетесь уходить? Тогда сядьте, в конце-концов, - доколе будете мельтешить.… Не двигайтесь, прошу, иначе Ваш портрет будет написан Вашей же кровью… Ирония? – нет. Быть может, - угроза? – и это неверно: мое обещание сравнимо с клятвой. Но не подумайте, будто бы клятва касается Вас. Забудьте.
Не смотрите столь укоризненно. Вы страдаете? Мне это безразлично. Вы счастливы? Для меня неважно и это. Свой шанс меня удивить вы упустили давно…но никто не запрещает вам пытаться снова и снова.

5) Внешность
Высокий величественный мужчина с изящными манерами. Прекрасной формы голова указывала на силу и ум и благородно держалась на плечах, достойных Геркулеса. Лицо было овальное и особенно бледное, что придавало почти огненный блеск его темным глазам, которые имели удивительно обаятельный взгляд веселья и страдания вместе. Самой замечательной чертой его лица был рот: несмотря на безупречно красивый изгиб, он был тверд и решителен и не слишком мал, в спокойном состоянии отражающий горечь, презрение и даже жесткость. Но когда улыбка озаряла его, он выражал - или даже казалось, что выражал - нечто более утонченное, чем страсть. Какой царственный, почти богоподобный вид был у него. А между тем было что-то страшное в его позе, полной вызова и протеста. Темные, печальные, загадочные глаза были полны неутолимой боли, невыразимого раскаяния, невообразимого отчаяния. Слабая улыбка была на его лице, придавая удивительную нежность и почти сверхъестественный свет его красивым мрачным чертам, подернутым тенью вечной скорби.
Зеркала – что за искренние лжецы! Ни одно не отразит истинного облика, и при этом редко какое пыльное стекло усомнится в том, что переданный им образ – единственно верный.
…Длинные пальцы скользят по гладкой льдистой поверхности. Идеально очерченные губы кривятся в усмешке, но темные омуты глаз невозмутимо спокойны. Отражение в отражении зерцала души. Такое хрупкое, такое тонкое.… Взгляд – из-под полуопущенных ресниц – на мрамор под ногами. Рябь в плоскости черно-прозрачного омута. Лезвием блика по шелесту изнанки амальгамы. На каменных плитах алмазными осколками рассыпался звук…
С одной ложью покончено.

Всё остальное известно Мине

Отредактировано Lucio Rimanez (2009-05-04 21:17:18)